Прощальный роман Алексея Максимовича Горького. Великая энциклопедия русских правд. Несмотря на 100-летнюю выдержку, более чем актуальна и сегодня. Те же характеры, те же вопросы, те же метания в поисках ответов или бегстве от них. Россия - уже не гоголевская птица-тройка, но несущийся в безвременье состав на паровой тяге с непосильным грузом истории.

Упомянутая в книге картина Ж-А. Рошгросса "В погоне за счастьем" является прекрасной иллюстрацией к событиям.

G-A. Rochegrosse, "Angoisse humaine", dite aussi "La course au bonheur" (1896)

Исторический контекст

Роман охватывает 40-летнюю эпоху перелома от народничества 1870-х до крушения самодержавия в 1910-х.

Октябрь 1905, РосИмперию охватывает всеобщая политическая стачка. В 240 уездах происходят крестьянские бунты. Царское правительство отдает приказ: "Холостых залпов не давать... Патронов не жалеть". Власти организуют серию черносотенных погромов: за месяц убито и искалечено 14 тысяч человек. Правительство громит первый Петербургский совет рабочих депутатов, объявляет военное положение в ряде губерний. 4 декабря 600 предприятий Москвы по призыву МК РСДРП прекращают работу. 5 декабря в московской забастовке участвуют около 100 тысяч рабочих. Генерал-губернатор Дубасов объявляет в городе чрезвычайное положение. Город строит баррикады.

1906-1908. В тюрьмах находится более 200 тысяч человек. Сосланы без суда 32891 чел. Закрыто более 500 профсоюзов. Увеличен рабочий день, снижена зарплата. Безработица приняла массовый характер. Закрыто 978 газет и журналов. Открыто более 5 тысяч церквей. В 1907-1909 гг казнено и сослано на каторгу более 26 тысяч человек.

1909 год. Франция предоставила России заём в 525 млн.руб. Внешнеторговый оборот страны достиг 2,6 млрд. руб. Ежегодные иностранные капиталовложения - 126 млн.руб.

В ноябре 1910 года по инициативе большевиков рабочие и студенты Петербурга потребовали почтить память Л.Н. Толстого отменой смертной казни. Эпидемия самоубийств, только в столице в 1910 году покончили собой 1422 человека, более 3000 - попытки.

В сентябре 1911 года в Киеве убит председатель совмина П.А.Столыпин.

В январе 1912 пражская конференция РСДРП провозглашает курс на демократическую революцию и её перерастание в социалистическую. Число политэмигрантов из России достигло многих десятков тысяч.

Только цитаты

"Русь все еще не нация, и боюсь, что ей придется взболтать себя еще раз так, как она была взболтана в начале семнадцатого столетия. Тогда мы будем нацией — вероятно." (236)

"По-русски интересно чувствуют, но думают неудачно, зависимо, не оригинально. Русское мышление глубоко чувственно и потому грубо. Мысль только тогда плодотворна, когда ее двигает сомнение. Русскому разуму чужд скептицизм, так же как разуму индуса и китайца. У нас все стремятся веровать. Все равно во что, хотя бы в спасительность неверия. Во Христа. В химию. В народ. А стремление к вере — есть стремление к покою. У нас нет людей, осудивших себя на тревогу независимой работы мышления." (278)

"Город — это, милая, улей, в городе скопляется мед культуры. Нам необходимо всосать в города половину деревенской России, тогда мы и начнем жить." (289)

"Но есть еще категория людей, которых я боюсь, — продолжал он звонко и напористо. — Это — хорошие русские люди, те, которые веруют, что логикой слов можно влиять на логику истории. Я тебе, Клим, дружески советую: остерегайся верить хорошему русскому человеку." (310)

"Петербург — многоликий город. Видите: сегодня у него таинственное и пугающее лицо. В белые ночи он очаровательно воздушен. Это — живой, глубоко чувствующий город." (353)

"А вот я не чувствую себя русской, я — петербургская. Москва меня обезличивает. Я вообще мало знаю и не понимаю Россию. Мне кажется — это страна людей, которые не нужны никому и сами себе не нужны. А вот француз, англичанин — они нужны всему миру. И — немец, хотя я не люблю немцев." (375)

"С Марксом — не поболтаешь! У нас ведь так: полижут языками желчную печень его превосходительства Михаила Евграфовича Салтыкова, запьют горечь лампадным маслицем фабрики его сиятельства из Ясной Поляны и — весьма довольны!" (449)

"Есть люди, которым кажется, что это Германия, опасаясь роста нашей промышленности, ввозит к нам рабочий социализм." (468)

"Газету хочу издавать, а? Газету, брат. Попробуем заменить кухонные сплетни организованным общественным мнением." (470)

"Что такое для нас, русских, социальная эволюция? Это — процесс замены посконных штанов приличными брюками…" (470)

"Писать надо, как Флобер, или совсем не надо писать. У нас не пишут, а для души лапти плетут." (480)

"Варавка вытаскивал из толстого портфеля своего планы, бумаги и говорил о надеждах либеральных земцев на нового царя..." (557)

"У нас есть варварская жадность к мысли, особенно — блестящей, это напоминает жадность дикарей к стеклянным бусам... Я думаю, что только этим можно объяснить такие курьезы, как вольтерианцев-крепостников, дарвинистов — поповых детей, идеалистов из купечества первой гильдии и марксистов этого же сословия." (567)

"на Западе — нет музыки... Там — только машины. Там — от менуэта и гавота дошли — вот до чего…" (593)

"все женщины неизлечимо больны одиночеством. От этого — все непонятное вам, мужчинам, неожиданные измены и… всё! Никто из вас не ищет, не жаждет такой близости к человеку, как мы." (602)

"Надобно уметь брать. Особенно — у дураков. Вон как Сергей Витте обирает." (604)

"Адвокатов у нас — излишек, а Гамбетты пока не требуются. Прокуроров — тоже, в каждой газете по двадцать пять штук. А вот архитекторов — нет, строить не умеем." (604)

"Мы вот всё больше производим товаров, а покупателя — нет, хотя он потенциально существует в количестве ста миллионов." (656)

"Турок — вон из Европы! Вон!" (724)

"Маракуев возбужденно порицал молодого царя за то, что царь, выслушав доклад о студентах, отказавшихся принять присягу ему, сказал:

— Обойдусь и без них." (727)

"Интернационализм — выдумка людей денационализированных, деклассированных. В мире властвует закон эволюции, отрицающий слияние неслиянного. Американец-социалист не признает негра товарищем. Кипарис не растет на севере. Бетховен невозможен в Китае. В мире растительном и животном революции — нет." (779)

"Готовясь встретить молодого царя, Москва азиатски ярко раскрашивала себя, замазывала слишком уродливые морщины свои, как престарелая вдова, готовясь в новое замужество. Было что-то неистовое и судорожное в стремлении людей закрасить грязь своих жилищ, как будто москвичи, вдруг прозрев, испугались, видя трещины, пятна и другие признаки грязной старости на стенах домов. Сотни маляров торопливо мазали длинными кистями фасады зданий, акробатически бесстрашно покачиваясь высоко в воздухе... Некоторые дома были так обильно украшены, что казалось — они вывернулись наизнанку, патриотически хвастливо обнажив мясные и жирные внутренности свои... Полиция усердно высылала неблагонадежных, осматривала чердаки домов на тех улицах, по которым должен был проехать царь." (786)

"Особенно восторженно московские люди встречали посла Франции, когда он, окруженный блестящей свитой, ехал на Поклонную гору. — Видишь? — поучал дядя Хрисанф. — Французы. И они тоже разорили, сожгли Москву, а — вот… Мы зла не помним…" (791)

"Жизнь верхней корочки несъедобного каравая, именуемого Россией, можно озаглавить так: «История головоломных прыжков русской интеллигенции»." (801)

(о Ходынке) "...А они, на кладбище, говорят, что студенты нарыли ям, чтоб возбудить народ против царя. О, боже мой…" (824)

"Как это глупо — мечтать о революции в стране, люди которой тысячами давят друг друга в борьбе за обладание узелком дешевеньких конфект и пряников." (842)

"Робинзона Крузо с обложки дешевого издания этого евангелия непобедимых" (888)

"Сегодня знакомлю редакцию с культурными силами города. На семьдесят тысяч жителей оказалось четырнадцать сил" (901)

"Наш народ — лирик, балалайка не отвечает духу его…

...это не правда, а привычка говорить: народное, вместо — плохое...

...Александр Третий был глупый царь, но все-таки он указал нам правильный путь погружения в национальность...

...Статистик, известный всему городу своей привычкой сидеть в тюрьме" (902)

(о среднем классе) "...съездили люди в самый великолепный город Европы, нашли там самую пошлую вещь, купили и — рады." (909)

"Что может быть глупее романтика, изучающего гинекологию?" (918)

"В этом соседстве богатства страны и бедности каких-то людишек ее как будто был скрыт хвастливый намек: «Живем — плохо, а работаем — вот как хорошо!»" (927)

"...несмотря на обилие лесов на Руси, бумагу миллионами пудов покупают в Финляндии." (937)

"О царе не говорили, только одну фразу поймал Самгин:

— Трудно ему будет с нами." (954)

"Гуманизм во всех его формах всегда был и есть не что иное, как выражение интеллектуалистами сознания бессилия своего пред лицом народа." (1012)

"...например, европейская обувь, ботинки разные, ведь они не столь удобны, как наш русский сапог" (1031)

"Русь наша — страна кустарного мышления, и особенно болеет этим московская Русь." (1043)

"Кончу университет и должен буду служить интересам этих быков." (1077)

"...юнцы наши подражают творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы" (1169)

"Нелепый город, точно его чорт палкой помешал. И все в нем рычит: я те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие вольные и уродливые переводы с венского на московский." (1169)

"Передовая статья начиналась словами: «В то время, как в Европе успехи гигиены и санитарии», — дальше говорилось о плохом состоянии городских кладбищ и, кстати, о том, что козы обывателей портят древесные посадки, уничтожают цветы на могилах" (1197)

(о Финляндии) "...здесь, среди болот, лесов и гранита, он видел чистенькие города и хорошие дороги, каких не было в России" (1262)

"Слабые люди очень дорого стоят и мешают. Когда у вас две мысли, — одна лишняя и вредная. У русских — десять мысли и все — не крепки. Птичий двор в головах" (1270)

"Нет, брат, Россия до серьезной, деловой прессы не дожила." (1348)

"...рисуя будущее свое: кончит университет, женится на простой, здоровой девушке, которая не мешала бы жить, а жить надобно в провинции, в тихом городе, не в этом, где слишком много воспоминаний, но в таком же вот, где подлинная и грустная правда человеческой жизни не прикрыта шумом нарядных речей и выдумок и где честолюбие людское понятней, проще." (1351)

"Какие мы хозяева на земле? Мой сын, студент второго курса, в хозяйстве понимает больше нас. Теперь, брат, живут по жидовской науке политической экономии, ее даже девчонки учат. Продавай все и — едем!" (1460)

(в Астрахани) "всюду медленно шагали распаренные восточные люди, в тюбетейках, чалмах, халатах; их было так много, что город казался не русским, а церкви — лишними в нем.

...Такого дурака, каков здешний житель, — нигде не найдете! Губернатора бы нам с плетью в руке" (1479)

"У него незаметно сложилось странное впечатление: в России бесчисленно много лишних людей, которые не знают, что им делать, а может быть, не хотят ничего делать." (1498)

"Самгин часто ездил по Московской области и убеждался, что в нескольких десятках верст от огромного, бурно кипевшего котла Москвы, в маленьких уездных городах, течет не торопясь другая, простецкая жизнь." (1511)

"В Орле жил под надзором полиции один политический человек, уже солидного возраста и большой умственной доброты. Только — доброта не средство против скуки. Город — скучный, пыльный, ничего орлиного не содержит, а свинства — сколько угодно! И вот он, добряк, решил заняться украшением окружающих людей." (1531)

"Говорили о том, что Россия быстро богатеет, что купечество Островского почти вымерло и уже не заметно в Москве, что возникает новый слой промышленников, не чуждых интересам культуры, искусства, политики. — Самгин находил, что об этом следовало бы говорить с радостью, с чувством удовлетворения, наконец — с завистью чужой удаче, но он слышал в этих разговорах только недоброжелательство. С радостью же говорили о волнениях студентов, стачках рабочих, о том, как беднеет деревня, о бездарности чиновничества." (1545)

"...Москва жадна. Не зря ее Сибирь, хохлы и прочее население не любит. А вот, знаете, с татарами хорошо жить. Татарин – спокойный человек, ему коран запрещает жадничать и суетиться. Мне один человек, почти профессор, жаловался – доказывал, что Дмитрий Донской и прочие зря татарское иго низвергли, большую пользу будто бы татары приносили нам, как народ тихий, чистоплотный и не жадный. А Петр Великий навез немцев, евреев, – у него даже будто бы министр еврей был, – и этот навозный народ испортил Москву жадностью." (1546)

"— Уже один раз испортили игру, дураки, — говорил он, отпирая замок обшитой кожею корзины. — Если б не это чортово Первое марта, мы бы теперь держали Европу за рога…" (1595, имеется в виду неудавшееся покушение на Александра Третьего 1 марта 1887 года)

"— У людей — Твен, а у нас — Чехов." (1596)

"Мир тяжко болен, и совершенно ясно, что сладенькой микстурой гуманизма либералов его нельзя вылечить" (1603)

"...говорил о француженках, которые отказываются родить детей, о Zweikindersystem в Германии, о неомальтузианстве среди немецких социал-демократов; все это он считал признаком, что в странах высокой технической культуры инстинкт материнства исчезает." (1614)

"...сказывается нелюбовь к фабричным, вполне объяснимая в нашей крестьянской стране. Издавна принято смотреть на фабричных как на людей, отбившихся от земли, озорных…"(1653)

"Струве, в предисловии к записке Витте о земстве, пытается испугать департамент полиции своим предвидением ужасных жертв. Но мне кажется, что за этим предвидением скрыто предупреждение: глядите в оба, дураки! И хотя он там же советует «смириться пред историей и смирить самодержавца», но ведь это надобно понимать так: скорее поделитесь с нами властью, и мы вам поможем в драке…" (1720)

"...ваш мятежный человек ищет бури лишь потому, что он, шельма, надеется за бурей обрести покой" (1728)

"— Лозунг командующих классов — назад, ко всяческим примитивам в литературе, в искусстве, всюду. Помните приглашение «назад к Фихте»? Но — это вопль испуганного схоласта, механически воспринимающего всякие идеи и страхи, а конечно, позовут и дальше — к церкви, к чудесам, к чорту, все равно — куда, только бы дальше от разума истории, потому что он становится все более враждебен людям, эксплуатирующим чужой труд." (1735)

"Что ж — люди? Они сами идиотски безжалостно устроились по отношению друг ко другу, за это им и придется жесточайше заплатить." (1737)

"«Победил… Всё простили, Ходынку… всё!»" (1811)

"— В эти дни, когда на востоке судьба против нас…

— А не лазили бы на востоки-то, — пробормотал подрядчик Меркулов, и чей-то угрюмый голос тотчас поддержал его.

— Верно! Дрались бы с кем ближе… Лесопромышленник Усов, поправив пальцем вставные зубы, вздохнул:

— От немцев поворотиться некуда, а тут…

— Договор-то с ними кабальный…" (1859)

"тасуется праздничная публика" (1901)

"— Меня надобно сейчас же спрятать, меня ищут, — сказал Гапон, остановясь и осматривая людей неподвижными глазами: — Куда вы меня спрячете?

Сердито, звонким голоском Морозов посоветовал ему сначала привести себя в порядок, постричься, помыться." (1949)

"Революция нужна для того, чтоб уничтожить революционеров" (1968)

"— Я все-таки мужичок, значит — реалист, мне и надлежит быть эсером, а ваш брат, эсдеки, — интеллигентская организация." (1971)

"Удивительная страна. Все в ней не так… не то" (2007)

"— А правда, что все они подкуплены японцами? — не очень решительно спросила толстая дама в золотых очках." (2049)

"Эти похороны! В самом деле, — сам подумай, — ведь не во Франции мы живем! Разве можно устраивать такие демонстрации!" (2133)

"— Я не верю, не верю, что Петербургом снова командует Германия, как это было после Первого марта при Александре Третьем..." (2135)

"Евреи — это люди, которые работают на всех. Ротшильд, как и Маркс, работает на всех — нет? Но разве Ротшильд, как дворник, не сметает деньги с улицы, в кучу, чтоб они не пылили в глаза?" (2308)

"И вот эта чувственная, разнузданная бабенка заставляет слушать ее, восхищаться ею сотни людей только потому, что она умеет петь глупые песни, обладает способностью воспроизводить вой баб и девок, тоску самок о самцах." (2375)

"Россия — страна не-бла-го-по-лу-чная, — произнес он, напомнив тургеневского Пигасова. — Насквозь неблагополучная. И правят в ней не Романовы, а Карамазовы. Бесы правят." (2395)

"Сочувствовать — значит чувствовать наполовину." (2399)

"...супруг мой дважды был там, пять лет с лишком прожил и очень интересно рассказывал про англичан. У меня так сложилось, что это — самый смешной, наивный и доверчивый народ. Блаватской поверили и Анне Безант..." (2426)

"Как же вы, говорю, объявили свободу собраний, а — расстреливаете?» А он, сукин сын, зубы скалит: «Это, говорит, для того и объявлено, чтоб удобно расстреливать!»" (2442)

"Один молчит — сказать нечего, а другой — некому сказать." (2453)

(в 1905 году) "Ты — что, сочувствуешь, втайне, террору-то?

— Ни красному, ни белому." (2457)

"— Вам бы, купец, не о гробах думать, а — о торговом договоре с Германией, обидном и убыточном для нас, вот вам — гроб!" (2476)

"...люди начали думать политически, расширился интерес к жизни. Она, в свое время, корректирует ошибки…" (2480)

"Слышала, что есть распоряжение: крестьянские депутации к царю не пускать. Дурново внушает губернаторам, чтобы не очень расстреливали." (2538)

"...православие даже деторождение оценивает как дело блудное и на полтора месяца извергает роженицу из церкви. Ты когда-нибудь думал — почему это?" (2539)

"— Дурак надутый, а хочет быть жуликом. Либерал, а — чего добиваются либералы? Права быть консерваторами" (2539)

"— Ситуация данных дней требует, чтоб личность категорически определила: чего она хочет?

— Чтобы Столыпина отправили к чертовой матери, — проворчал соседу толстый человек впереди Самгина" (2564)

"...французы никогда не поймут этого. Они знают, что все уже сказано, и дело только в том, чтобы красиво повторить знакомое. Форма!" (2582)

"— Д-да, живут люди, — сипло вздохнул Безбедов. — А у нас вот то — война, то — революция." (2586)

"— Тут, кругом, столько черкесов нагнано, — не забунтуешь!...

— А черкес — он не разбирает, кто в чем виноват, — добавил лысый и звонко возопил, хлопнув руками по заплатам на коленях: — Нет у нас порядку и — нету!" (2597)

"Есть что-то безнадежное в этой пустынности. Совершенно непонятны жалобы крестьян на недостаток земли; никогда во Франции, в Германии не видел я столько пустых пространств." (2622)

"— В Европе промышленники внушают министрам руководящие идеи, а у нас — наоборот: у нас необходимость организации фабрикантов указана министром Коковцовым в прошлом году-с!" (2656)

"Следовало бы обработать в серию легких комедий все наиболее крупные события истории культуры, чтоб люди перестали относиться к своему прошлому подобострастно — как к его превосходительству…" (2672)

"Ведь и ты не очень беспокоишься, ежедневно читая, как министр давит людей «пеньковыми галстуками»" (2681)

"— Если б столыпинскую реформочку ввели в шестьдесят первом году, ну, тогда, конечно, мы были бы далеко от того места, где стоим, а теперь — что будет? Зажиточному хозяину руки развязаны, он отойдет из общины в сторонку и оттуда даже с большим удобством начнет деревню сосать, а она — беднеть, хулиганить. Значит, милый друг, надобно фабричный котел расширять в расчете на миллионы дешевых рук." (2694)

"— Мы, британцы, хорошо знаем, где живем и чего хотим. Это отличает нас от всех европейцев. Вот почему у нас возможен Кромвель, но не было и никогда не будет Наполеона, вашего царя Петра и вообще людей, которые берут нацию за горло и заставляют ее делать шумные глупости." (2751)

"— Теперь — купец у власти, а капиталов у него — не велик запас, так он и начнет иностранцев звать: «Покупайте Россию!»" (2771)

"— Германия не допустит революции, она не возьмет примером себе вашу несчастную Россию. Германия сама пример для всей Европы. Наш кайзер гениален, как Фридрих Великий, он — император, какого давно ждала история." (2814)

"...мы теряем во мнении Европы! Я очень боюсь, что нам перестанут давать деньги, — займы, понимаешь?" (2873)

"Теперь, когда жадные дураки и лентяи начнут законодательствовать, — распродадут они Россию. Уже лезут в Среднюю Азию, а это у нас — голый бок! И англичане прекрасно знают, что — голый…" (2881)

"— Плохо мы знаем нашу страну, отсюда и забеги в фантастику. Сумбурная страна! Население — сплошь нигилисты, символисты, максималисты, вообще — фантазеры. А нужна культурно грамотная буржуазия и технически высоко квалифицированная интеллигенция, — иначе — скушают нас немцы, да-с! Да еще англичане японцев науськают, а сами влезут к нам в Среднюю Азию, на Кавказ…" (2900)

"Буржуазия Франции оправдала кровь и ужасы революции, показав, что она умеет жить легко и умно, сделав свой прекрасный, древний город действительно Афинами мира…" (2920)

"— ...революцию на сучок не повесить, а Столыпин — весьма провинциальный дурак: он бы сначала уступил, а потом понемножку отнял, как делают умные хозяева. А он вот хочет деревню отрубами раскрошить, полагая, что создаст на русских-то полях американских фермеров, а создать он может токмо миллионы нищих бунтарей, на производство фермеров у него как раз сельскохозяйственного инвентаря не хватит, даже если он половинку России французским банкирам заложил бы." (2932)

"— Единственное, Кирилл Иваныч, спасение наше — в золоте, в иностранном золоте! Надобно всыпать в нашу страну большие миллиарды франков, марок, фунтов, дабы хозяева золота в опасный момент встали на защиту его" (2936)

"— Здесь иная женщина потребляет в год товаров на сумму не меньшую, чем у нас население целого уезда за тот же срок. Это надо понять!" (2946)

"— ...некий наивный юрист представил Столыпину записку, в которой доказывалось, что аграрным движением руководили богатые мужики, что это была война «кулаков» с помещиками, что велась она силами бедноты и весьма предусмотрительно; при дележе завоеванного мелкие вещи высокой цены, поступая в руки кулаков, бесследно исчезали, а вещи крупного объема, оказываясь на дворах и в избах бедняков, служили для начальников карательных отрядов отличным указанием, кто преступник. Столыпин, ознакомясь с этой запиской, распорядился: «Выслать юмориста в Сибирь, подальше». Но юмориста уже задавили лошади пожарной команды, когда он ехал из бани домой." (3067)

"Переезжайте в Петербург. У меня там есть хороший знакомый, видный адвокат, неославянофил, то есть империалист, патриот, немножко — идиот, в общем — скот." (3069)

"...люди, которые, приняв и освоив ту или иную систему фраз, именуют себя консерваторами, либералами, социалистами." (3088)

"— Чехов и всеобщее благополучие через двести — триста лет? Это он — из любезности, из жалости. Горький? Этот — кончен, да он и не философ, а теперь требуется, чтоб писатель философствовал. Про него говорят — делец, хитрый, эмигрировал, хотя ему ничего не грозило. Сбежал из схватки идеализма с реализмом." (3140)

"— Говорят, что Балетта, любовница великого князя Алексея, стоит нам дороже Цусимы!

— А — что вы думаете? И — стоит!" (3149)

"— Надо протестовать, — кричала рыжая, а Плотникова предложила:

— Послать речь Гермогена в Европу…" (3155)

"...маленькие зверки поселились для дружеской жизни в черепе лошади, но пришел медведь, спросил — кто там, в черепе, живет? — и, когда зверки назвали себя, он сказал: «А я всех вас давишь», сел на череп и раздавил его вместе с жителями." (3171)

"Буржуазия, говорит, свое взяла, у нее конституция есть, а — что выиграла демократия, служилая интеллигенция? Место приказчика у купцов?" (3204)

"...полиция, в этом квартале, вся новая, из Петербурга. Она, конечно, требует сведениев от нас, дворников, да — ведать-то нечего, обыватель тихо живет." (3212)

"— Ерунду плетешь, пан. На сей год число столыпинских помещиков сократилось до трехсот сорока двух тысяч! Сократилось потому, что сильные мужики скупают землю слабых и организуются действительно крупные помещики, это — раз! А во-вторых: начались боевые выступления бедноты против отрубников, хутора — жгут! Это надобно знать, почтенные." (3248)

(в Петербурге 1911 г.) "В комнате было душновато, крепкие духи женщины не могли одолеть запаха пыли, нагретой центральным отоплением." (3276)

"Вы бываете в Думе?

— Был, один раз, собираюсь на-днях.

— Идемте вместе. Там — забавно. Сидят и сочиняют законы очень знакомые люди, которых я видала пьяными у цыган, в кабинетах ресторанов." (3295)

"Шли по Невскому два обывателя, и один другому сказал:

— Эх, дурак!

Подошел к ним полицейский:

— Пожалуйте в участок.

— За что?

— За оскорбление его величества.

— Да — ты, брат, с ума сошел? Это я приятеля обругал!

— Прошу не сопротивляться. Всем известно, кто у нас дурак!" (3312)

"— Какое участие принимало правительство в организации балканского союза? Какое отношение имеет к балканской войне, затеянной тотчас же после итало-турецкой и, должно быть, ставящей целью своей окончательный разгром Турции? Не хочет ли буржуазия угостить нас новой войной? С кем? И — зачем? Вот факты н вопросы, о которых следовало бы подумать интеллигенции." (3362)

"...я этого гуся без штанов видела у одной подруги-француженки, а ему поручили Россией командовать… Вот это — анекдот!" (3379)

"У этих людей с 1789 года есть отечество. Они его завоевали" (3380)

"Вспомнилось, как, недели за три до этого дня, полиция готовила улицу, на которой он квартировал, к проезду президента Французской республики. Были вызваны в полицию дворники со всей улицы, потом, дня два, полицейские ходили по домам, что-то проверяя, в трех домах произвели обыски, в одном арестовали какого-то студента, полицейский среди белого дня увел из мастерской, где чинились деревянные инструменты, приятеля Агафьи Беньковского, лысого, бритого человека неопределенных лет, очень похожего на католического попа. Рано утром выкрасили синеватой краской забор, ограждавший стройку, затем помыли улицу водой и нагнали в нее несколько десятков людей, прилично одетых, солидных, в большинстве — бородатых. Среди их оказались молодые, и они затеяли веселую игру: останавливая прохожих, прижимали их к забору, краска на нем еще не успела высохнуть, и прохожий пачкал одежду свою на боку или на спине." (3447)

"Самгин напомнил о гибели армии Самсонова.

— Н-да, промахнулись. Ну — ничего, народа у нас хватит." (3467)

"— Мы вот на войну сетуем, жалобимся. Подрывает война делишки наши. У меня на декабрь поставка немцам, десять тысяч гусей…" (3481)

"В эти дни, когда снова поставлен вопрос: «славянские ручьи сольются ль в русском море, оно ль иссякнет…" (3500)

"...Скажите: крепостное право нельзя уже возобновить?

— А — вам хочется, чтоб восстановили?

— Я не понимаю политики, не люблю. Но надо же что-нибудь делать с мужиками, если они такие…" (3507)

"— Учиться нам следовало бы, учиться, а не драться, — гулким басом говорил он. — Драться мы умеем только с турками, да и тех не дают нам бить…

...

Это — второй сегодня, одного тоже отвели в комендатуру: забрался в дамскую уборную и начал женщинам показывать свою особенность." (3512)

"— Мы почти уже колония. Металлургия наша на 67 процентов в руках Франции, в деле судостроения французский капитал имеет 77 процентов. Основной капитал всех банков наших 585 миллионов, а иностранного капитала в них 434; в этой — последней — сумме 232 миллиона — французских.

«Вероятно, какой-нибудь нищий, — подумал Самгин. — Еще один Тагильский, помешанный на цифрах»." (3516)

"— Мы воюем потому, что господин Пуанкаре желает получить реванш за 1871 год, желает получить обратно рудоносную местность, отобранную немцами сорок три года тому назад. Наша армия играет роль наемной…

Негромкую речь прервал возмущенный возглас:

— Ах, вот в чем дело! Вы излагаете воззрения анархиста Ленина, да? Вы — так называемый большевик?" (3517)

"Антанта имеет в наших банках свыше 60 процентов капитала, а немцы — только 37! Обидно, а?" (3517)

"— У меня был знакомый араб-ученый; он сказал:

«Англичанин в Европе — лиса, в колониях — зверь, не имеющий имени…»

— Вы, мистер Крэйтон, не обижайтесь, вы ведь, конечно, знаете, что англичан не очень любят, и они это заслужили. Сто два года тому назад под Ватерлоо ваши солдаты окончательно погасили огонь французской революции. Вы гордитесь этой сомнительной заслугой пред Европой, которой вы помешали сделаться Соединенными Штатами, я верю, что Наполеон хотел этого. За сто лет вы, «аристократическая раса», люди компромисса, люди непревзойденного лицемерия и равнодушия к судьбам Европы, вы, комически чванные люди, сумели поработить столько народов, что, говорят, на каждого англичанина работает пятеро индусов, не считая других, порабощенных вами." (3653)

"— Тогда, это… действительно — другое дело! — выговорил Харламов, не скрывая иронии. — Но, видите ли: мне точно известно, что в 905 году капитан Вельяминов был подпоручиком Псковского полка и командовал ротой его, которая расстреливала людей у Александровского сквера. Псковский полк имеет еще одну историческую заслугу пред отечеством: в 831 году он укрощал польских повстанцев…" (3629)

"Он вспомнил мораль басни «Пустынник и медведь»: «Услужливый дурак опаснее врага»" (3745)

"Он решил, что завтра, с утра, пойдет смотреть на революцию и определит свое место в ней." (3769)