Автономный полет
Памяти А. Н. Стругацкого
Алексей Петрович Быков в очередной раз поймал на себе вопросительный взгляд Георгия Иоганновича Дауге, но снова отшутился, мол, подожди, скоро все узнаем. Хотя из ведомственного аэропорта, поразившего экипаж своим запустением, их встретили и повезли в Кремль на незнакомой, но явно правительственной машине с роскошным салоном, прямой видеосвязью, и круглым значком на капоте вместо обычного "оленя", сильно затемненные стекла не давали рассмотреть город. Мелькали огни, водитель, включив мигалку и время от времени запуская сирену, постоянно выезжал на встречную, обгоняя тягучую пробку из тысяч выстроившихся машин. Сквозь лобовое стекло в наступающих сумерках проглядывали силуэты высотных зданий, но не прежних со шпилями, а новых, незатейливой прямоугольной формы.
- Это что же за учреждения нынче в таких высотках прописались? Главкосмос? Киберпром? Союзплазмэнерго? - шутя поинтересовался Юрковский у молчаливого сопровождающего. После многочасового перелета на видавшем виды "Боинге", во время которого Николай - так он представился - сказал всего две фразы: "Прошу ничему не удивляться, в программе полетов произошли изменения" и "Все узнаете на приеме в Москве", Владимир Сергеевич уже не ждал ответов, считая свои редкие вопросы риторическими.
- Там обычные люди живут, - неожиданно ответил Николай и замялся, - Не совсем, чтобы обычные...
- Для начальства слишком много выходит, - подхватил Дауге, быстро прокрутив несложную арифметику в своей голове, - даже если каждому по большой комнате... Все равно больше четверти дома не занять.
Но сопровождающий не ответил и стал напряженно смотреть вперед, как будто силой взгляда мог ускорить движение. Быков посмотрел на затылок Николая и вдруг поймал себя на мысли, что, несмотря на свою хорошую зрительную память, не может вспомнить его лица.
Пошел крупный холодный ноябрьский дождь, дворники бесшумно в ровном ритме выхватывали на миг четкий кадр, через секунду расплывавшийся под хлеставшими потоками.
***
У подъезда Николай попросил подождать минутку. Навстречу вышли трое спортивного вида мужчин в костюмах. После короткого разговора первый из них открыл дверь и, одновременно раскрывая зонт, вежливым баритоном пригласил: "Прошу следовать за мной".
В приемной, на первый взгляд, мало что изменилось. Новая молоденькая секретарша скучала за массивным столом, поглядывая в повернутый от постороннего глаза монитор ЭВМ - молодец, Краюхин, пользуется плодами прогресса. Вместо обивки из черной клеенки появилась отделка под «мореный дуб». Исчезла табличка. Почему-то не было посетителей.
- Подождите здесь, господин Сенатов примет вас через несколько минут, - новый сопровождающий чуть заметно откланялся и исчез за дверями. Быков снова подумал, что не смог бы отличить его, встретив вдруг на прогулке где-нибудь в Сокольниках.
- Господин - это звучит гордо! - Юрковский всхохотнул, но осекся, поймав на себе несколько удивленный взгляд секретарши. И, словно продолжая игру, спросил, - А как вас зовут, милая сударыня?
- Алиса... Алиса Степановна, - несколько напряженно ответила девушка, но тут же совладала с собой и, обнажив с улыбкой ряд ровных зубов, осведомилась, не хотят ли уважаемые гости кофе... А если нет, то не присели бы они на диван, можно почитать свежие газеты... Да-да, вот на этом столике... А ваши... лётные куртки можно повесить вот в тот стенной шкаф...
- Вы хорошо говорите по-русски, - попыталась сделать комплимент Алиса.
- Простите, а почему мы должны плохо говорить по-русски? - с несколько суровыми нотками в голосе поинтересовался Быков
- Э-э-э, извините..., – девушка сильно смутилась, - У вас же китайский флаг на... куртках, я подумала, что вы – их делегация по поводу аренды космодрома. Они должны были приехать сегодня.
- Ох, и чему же вас в только школах учат, - Дауге переместил морщины в направлении носа и попытался изобразить лицо учителя, собирающегося поставить в дневник "двойку" - неужели знамя родной страны так трудно отличить от китайского, хотя бы они и были похожи по цвету? Да и разрез глаз, как видите, у нас вполне... вполне европеоидный, хотя вот Алексей Петрович, – Григорий Иоганнович показал на Быкова, – несколько лет и провел в советско-китайской экспедиции в Гоби.
Алиса в очередной раз неприкрыто удивилась и, как показалось Быкову, впала в прострацию. Она медленно переводила взгляд с одного члена экипажа "Хиуса" на другой, потом целую минуту тщетно всматривалась в окно, где над полукруглым куполом вдали развевался флаг; в вечерней темноте уже нельзя было разобрать его цвет.
Юрковский тем временем сел на мягкий диван и взял в руки газету, начав, по привычке, не с передовицы, а с последней страницы. Через несколько мгновений глаза его слегка округлились, Владимир Сергеевич поднял голову и уже было собрался сообщить остальным очередную новость, как открылась дверь, и в приемную вышел сам новый хозяин кабинета.
В отличие от своего предшественника, Сенатов был невысокого роста, заметно моложе, упитанный и холеный, ровно постриженный, необычная для чиновника такого уровня бородка-«испаньолка», в ладно скроенном костюме, идеально выглаженной сорочке, он словно сошел с картинки из голливудского фильма про войну корпораций, коих во время вынужденного отдыха в звездном городке экипаж пересмотрел немало. Глаза его двигались быстро, словно боясь встретиться, взгляд не задерживался ни на чем. В этом было одновременно что-то и заискивающее и пренебрежительное. Как показалось Быкову, своего рода универсальная стартовая стойка: дальнейшее поведение зависело от ранга собеседника.
- Здравствуйте, господа… э-э-э… уважаемые космонавты – начал Сенатов приветливо улыбаясь, хотя по глазам было непонятно, так ли рад он этой минуте своей жизни. – Польщен встречей с героями космоса... Не часто приходится ли, знаете ли, вот так вот, запросто, всё дела, дела… Прошу вас, заходите, все уже в сборе.
Быков с Дауге проследовали в открытую дверь, Юрковский секунду раздумывал, потом отложил газету на столик, но в сторону от общей стопки, встал и тоже зашел в кабинет. Сенатов сделал Алисе характерный жест скрещенными кистями рук, она кивнула, и чиновник, наконец, закрыл за собой дверь.
За длинным столом уже сидели двое. Молодой человек, тоже в добротном, но немного пижонском полосатом костюме, с длинными бакенбардами и розовым галстуком, бросил на вошедших уставший взгляд, в котором промелькнула и тут же погасла не то насмешка, не то сожаление. Быков улыбнулся, вспомнив свое первое знакомство с Юрковским. Второй, генерал-майор, с седым ежиком волос, лет пятидесяти пяти-шестидесяти, в необычной синей форме со знаками военно-воздушных сил, смотрел открыто, с нескрываемой приязнью. Присутствующие встали.
- Оставим церемонии, - тут же захватил инициативу Сенатов. – Прошу всех сесть поближе к моему столу.
- Итак, меня, как вы поняли, зовут Игорь Евгеньевич Сенатов, - стоя продолжал говорить чиновник, - я - заместитель премьер-министра по космической промышленности и технологиям. Это,– Сенатов кивнул на «пижона», - Дмитрий Иванович Семаго, - ведущий специалист нашего министерства, а это – Юрий Капитонович Бобров – главный военный советник, ветеран кавказских войн, участвовал в ликвидации самого Шамиля, кстати. Про вас они уже знают вот из этих материалов – пальцы замминистра показали на пухлую папку – здесь выдержки из документов, позволивших нам разобраться во всей этой странной истории…
- Какой Шамиль, какие кавказские войны, Володя? – прошептал Дауге Юрковскому. – Они что, век перепутали?
- Не берите в голову, Григорий Иванович, - Сенатов, видимо, услышал и покровительственно рассмеялся, - все время упускаю из виду ваши обстоятельства. Я упомянул про фрагмент нашей недавней истории, который вы, конечно, помнить не можете.
- Мы уже поняли, что пропустили слишком много – Быков встал со стула, выражая накопившееся недовольство, насколько позволял его короткий опыт общения с замминистрами – очень надеемся, уважаемый товарищ Сенатов, что здесь мы сможем узнать, что произошло и, главное, почему закрыта программа полетов. Конечно, мы подчиняемся приказу, но ведь и приказа не поступало, кругом намеки и недомолвки. Скажите, пожалуйста, товарищ Краюхин еще работает в министерстве?
- Краюхин, Краюхин… Да, это один из главных заказчиков программы от правительства… - Сенатов поднес было руку к затылку, но тотчас же ее отдернул – Нет, к сожалению, он умер уже давно, кажется, от сердечного приступа. Не смог приспособиться к новым условиям работы, видимо, излишне переживал… Прошу вас сесть, Алексей Петрович. После него ваша программа осталась «висеть»… Но об этом лучше расскажет Дмитрий Иванович.
Сенатов, наконец, сел в свое кресло и дал знак Семаго. Тот не замедлил начать.
- Господа, информации для вас очень много, поэтому постараюсь кратко. Программа освоения урановой голконды и космический межпланетный корабль «Хиус» на термоядерном двигателе…
- На фотонном двигателе, – перебил Быков, - извините.
- Да, на фотонном двигателе, - продолжал Семаго ничуть не смущаясь, - были инициированы еще в прошлом веке. Организация и исполнение проходили в условиях строгой секретности, круг участников, имевших полное представление о целях и планах, составляет восемнадцать человек, включая присутствующих. Экономической основы программа под собой не имела, изначально о возможном практическом использовании результатов никто серьезно не думал.
- Позвольте, - Юрковский снова перебил докладчика, - вы хотите сказать, что программа была затеяна кучкой авантюристов с непонятными целями?
- Не совсем так, Владимир Сергеевич, - вмешался Сенатов, - но суть вы уловили верно. Конечно, запасы урана на Венере огромны и добыча их гораздо проще, чем на Земле, однако мировая экономика даже сейчас, спустя десятилетия, не испытывает такого недостатка в ядерном топливе, чтобы летать за ним на другие планеты. Нам бы отработанное куда подальше деть… Хотя в дальней перспективе, возможно, эта идея снова станет актуальной.
- Мировая экономика? – Юрковский был окончательно сбит с толку. – Простите, не понимаю, какое отношение имеет мировая экономика к нашей стране и, тем более, к программе. Целью программы была…
- Целью программы была, - в разговор вмешался Быков, он снова встал и даже начал жестикулировать левой рукой, словно рубя перед собой невидимое препятствие, - реализация научного эксперимента по созданию космического корабля нового поколения. Она была выполнена. В качестве практической задачи был выбран полет на Венеру для изучения возможности использования ресурсов этой планеты. Этот этап программы также был выполнен, хотя он и не являлся ключевым. После нашего возвращения было дано разрешение на второй полет с конкретной целью – добыча и транспортировка двух тысяч тонн урана.
- Прошу вас успокоиться, Алексей Петрович! – Сенатов уже без особого интереса следил за происходящим. – С учетом стоимости корабля, воистину золотого, и организации перелета уран становится неконкурентоспособным на мировом рынке. Это стало ясно уже после первого полета, но Краюхин – просто одержимый своими идеями и за государственный, замечу, счет – настоял на втором полете. Да, при определенных условиях можно выйти на уровень рентабельности, но количество требуемого для этого урана обрушит существующие справедливые цены. Продолжайте, Дмитрий Иванович.
- Тогда я сразу о втором полете. – Семаго сделал паузу, словно проматывал ленту записи внутри себя. – Решение о свертывании всей программы было принято еще во время вашего подлета к Венере. Единственное на чем успел настоять Краюхин - на изменении программы полета и превращения его в автономный многолетний эксперимент. Перед вами была поставлена задача дозаправки, если так можно выразиться, на Венере путем добычи необходимого количества урана из открытого месторождения и старт к Нептуну с разгоном до околосветовой скорости для изучения влияния релятивистских эффектов на экипаж и оборудование в условиях реального полета. Эффект проявился в полной мере – после торможения, витка вокруг планеты и нового старта к Земле вам удалось замедлить течение вашего времени почти на 40 лет и вернуться прямиком в 2017 год.
- Вот и прилетели… - тихо проговорил Дауге, но в образовавшейся неловкой паузе все его услышали.
- Причем прилетели и совершили посадку с такой точностью, что теперь у нас серьезные затруднения по закрытию программы, – заявил Сенатов.
- Простите, не понимаю? – Быков уже напрягся в ожидании новых известий, Юрковский с кривой улыбкой откинулся в кресле.
- Все очень просто, - продолжал Семаго. – Корабли проекта «Хиус» оснащены однослойным отражателем. Вероятность успешного выполнения новой программы полета оценивалась на момент ее изменения как один к четырем-пяти. По-видимому, Краюхин решил, что вам всем лучше за микросекунды превратиться в атомную пыль, чем прерывать полет и возвращаться на Землю. Но вы не только вернулись, но и сумели на примитивной бортовой ЭВМ, - Семаго достал из кармана какое-то портативное устройство и потряс им в воздухе – вот эта коробочка мощнее тысячи ЭВМ, управляющих вашим кораблем, вы сумели совершить посадку в нескольких сотнях метров от стартовой площадки космодрома. И это теперь главная проблема.
- В чем же проблема? – снова спросил Быков. Напряжение нарастало, новости лились на экипаж бурной рекой. Дауге налил себе воды из пластиковой бутылки с незнакомым иностранным названием и проглотил таблетку.
- Проблема в том, что «Хиус» подлежит утилизации, – сказал Сенатов, - Этот экземпляр – второй и последний из существующих. Первый, как следует из документов, сгорел вместе с экипажем Петросяна на испытаниях, второй, то есть ваш, также должен быть уничтожен. Ответственным за утилизацию является наше ведомство, руководит операцией Юрий Капитонович, он вам и расскажет подробности.
- Товарищи, - медленно начал Бобров, обращаясь к задавленному известиями экипажу, - Вы и я – люди службы, есть приказ – надо его выполнять. Утилизация носит упрощенный характер, корабль будет уничтожен ядерным зарядом, но, как вы понимаете, осуществить подобное в сотнях метров от действующего космодрома невозможно. Поэтому снова потребуется ваше участие. Вы должны будете перебазировать корабль на указанный полигон.
Быков не отвечал. Ему казалось, что все происходящее – нелепый розыгрыш в стиле просмотренных фильмов. В это время куранты начали бить очередной час.
***
- Зона отчуждения вокруг корабля - четыре километра, от него такой фон идет, что пришлось эвакуировать весь персонал космодрома. Начальство в ярости – коммерческие запуски сорваны. Так что, ребята, вы уж сами доедете, без сопровождения, у вас скафандры хорошие, тогда умели делать…
- Юрий Капитоныч, ты вот скажи мне по своему разумению, неужели человеку, руководящему космическими проектами в масштабе страны даром не нужен новый тип кораблей?
- Ты, Алексей Петрович, не серчай на Сенатова. Страны уже нет, можно сказать. Была, да вышла вся. А он мужик незлой, да и пост у него – больше головной боли, чем хлеба. Вот, к примеру, его друзья-то, однокашники университетские, углеводородами заняты. Риски небольшие – прибыль высокая. Сам посуди, сейчас простое топливо в цене, какой смысл им плазмой заниматься или того хуже - уран с Венеры возить? Специалистов нет давно, ваш «Хиус» никто на техобслуживание не возьмет. А уж если заменить что-то... Костюмов защитных приличных и то не нашли. Так что не он это решил, а повыше люди свой интерес упускать не хотят. Синица в руке – она надежнее будет... Ну, давай прощаться, что ли?
- Так ведь виток и обратно?
***
Сидя в кресле Быков в ожидании старта снял шлемофон и оглянулся на друзей. Дауге улыбался, а Юрковский, похоже, уже знал, что скажет командир.
- Ну что, «господа» космонавты, вероятность нашего возвращения из нового автономного полета будет теперь один к десяти…
--
Сергей Тарасов, март 2008